Аркадий Ровнер «Поворот песочных часов»

Помимо напрашивающейся аналогии с быстротеку­щим временем и неизбежностью конца песочные часы являются традиционной метафорой человека, общества и космоса.

Песочные часы состоят из двух связанных узким гор­лышком объемов — верхнего и нижнего. Нижний объем как бы символизирует низшие человеческие функции — инстинкты, эмоции и мысли, в то время как верхний объем олицетворяет интуицию, нравственность и вообра­жение. Нижний объем обозначает „спящего, „павшего” или „мертвого” человека, верхний объем обозначает, со­ответственно, „пробужденного”, „восстановленного” или „воскрешенного”, а узкая щель между ними симво­лизирует „узкие врата”, „путь спасения” или „игольное ушко”. В категориях „четвертого пути” нижний объем связан с „человеком № 1”, „человеком №2” и „челове­ком № 3”, верхний объем — с „человеком № 5”, „челове­ком № 6” и „человеком № 7”, в то время как узкая щель между объемами олицетворяется „человеком № 4” — „мостом” между „спящим” и „проснувшимся”.

Верхний и нижний объемы песочных часов как мета­форы человеческого общества олицетворяют социальные функции, представленные высшими и низшими кастами. Касты браминов и кшатриев воплощают социальные функции, аналогичные высшим индивидуальным качествам: интуиции, нравственности и творческому вообра­жению. Две низшие касты — шудры и вайшьи — представ­ляют низшие социальные функции аналогичные инстинк­ту, эмоциям и мышлению, то есть функции, играющие приспособительную роль в жизни как человека, так и об­щества. Наконец, щель между верхним и нижним объе­мами также выполняет роль „моста”, через который осуществляется „влияние” и обратная связь между низ­шими и высшими функциями в обществе.

Отношение „равенства” между высшими и низшими кастами имеет два взаимоисключающих смысла: с одной стороны, эти касты „равны” в отношении к Абсолюту и, с другой стороны, они „равны” в ситуации деградации и дегенерации, когда высшие касты поглощаются дестаби­лизированными и деформированными низшими, и тогда общество, утратившее интуицию, нравственность и вооб­ражение, обрекает себя на неизбежную гибель.

Песочные часы могут также служить наглядной моде­лью космоса с его дуализмом „земли” и „неба”, „ян” и „инь”, сансары и нирваны, майи и параматмы. Можно го­ворить о следующих аспектах взаимоотношения проти­воположных космических полюсов: „небо” просыпает, а „земля” принимает „зерна возможностей”, которые актуализуются на „земле”; „небо” является источником откровений, которые спускаются на „землю”, когда на „земле” создаются благоприятные условия: соответст­вующие „почва” и „климат”; убывание песка в одном объеме означает его прибывание в другом: в каждом яв­лении прибывание „неба” означает убывание „земли”, и наоборот; наконец, переворачивание песочных часов означает исчерпанность старого и начало нового цикла.

В наших часах весь песок высыпался из верхнего объема в нижний, однако часы еще не перевернуты, и но­вый цикл еще не начался. Мы живем по инерции без при­тока новых зерен сверху, река замкнулась и течет в са­мой себе без истока, устья и вектора. Человеческое об­щество сжигает свое последнее оставшееся от прошлого изобилия духовное топливо. Скоро ртов и моторов будет значительно больше, чем еды и бензина. Общество и ин­дивидуум не способны долго сохранять эквилибриум при забвении высших функций: социальный и индивиду­альный организмы должны захлебнуться своими собст­венными отходами. Поворот часов и цикл прибывания „неба” неизбежны.

Нью-Йорк, 1983