Мы строили Перпендикуляры везде, где можно, и оказывалось, что можно было везде. Мы создавали свой поток, свою вертикаль, и были счастливы, как дети. Как счастливые дети. Перпендикуляр возникал, когда, освободившись от галлюцинаций, мы погружались в прозрачную глубину себя – без дна, – теряя ориентиры поверхности и направления. И тогда возникала Воронка – мы узнавали о ее появлении по легкому покалыванию по всему телу, и входили в грозовое облако, чреватое разрядами. Это было прелюдией к Перпендикуляру, освобождением от притяжения реальности. Этот Водоворот грозил засосать всего тебя без остатка. Он не имел никакого отношения к Потоку и к каждому из нас. Нам давалась возможность окунуться в Бездну по ту сторону Потока. Сознание исчезало. Мое я больше мне не принадлежало. Это была смерть и одновременно освобождение.
Рассказ «Великий поток» можно прочитать здесь.
Сайт Аркадия Ровнера 
Рассказ-притча «Великий Поток», написанный мастерским (гусиным, не иначе) пером — символический сомнабулический бред — напомнил мне такие шедевры, как «Чайка Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха, «Алхимика» Паоло Коэльо и «Степного волка» Германа Гессе. В тексте этого фантастическо-сновидческого (местами кошмарненького) повествования, мне мерещится и что-то автобиографическое. Похоже, это относится и к катарсическому финалу (процитированному в посте), и к предшествующим подготовительным «абзацам»… жизни:
«Мне казалось, что время остановилось – мы всегда сидели вокруг костра, пили чай и провожали оранжевое светило. Мир отодвинулся, а за ним клубилась живая Бездна, полная мудрости и силы. Оттуда из этой надмирной глубины ко мне шла помощь. /…/ Всю жизнь я мечтал о бродячей жизни без привязанностей и обязательной рутины, и вот моя мечта сбылась. /…/ Я также потерял былую искушенность и сложность. Вряд ли я был бы теперь нужен моим друзьям и пациентам. Моя старая личность постепенно отмирала, и взамен ее не возникала новая».